Заключение.
Итак, сначала на территории центральной России были населенные пункты, которые назывались Стан. Таким образом все первоначальные названия станов, являлись именами прилагательными к существительному стан и отвечали на вопрос чей данный поселок. (Москов, Муров (Муром), Костров (Костром), и т.п.). Река женского рода поэтому названия рек обретают окончания женского рода «–а».(Яхреньга, Волга, Москва, Кострома, и т.п.). При этом названия рек являются также прилагательными, но в краткой форме. Ранее краткая форма видимо имела большее распространение и изменялась по падежам. В настоящее время в предложении она обычно служит именной частью составного сказуемого, например: Дорога крута.Следы косвенных падежей кратких форм сохранились в некоторых устойчивых словосочетаниях, а также в фольклоре: на босу ногу, по белу свету, средь бела дня, от мала до велика; добру молодцу, красну девицу, зелена вина.Сравни: "Красна девица" и "Москва река". Именно сначала идет краткая форма прилагательного (красна, москва), а затем существительное.
Есть большой пласт мерянских названий рек, которые обладают простым 3-х буквенным, а то и менее корнем, поставленным в женский род окончанием « –а», но есть реки взявшие названия от населенных пунктов к которым они вели. Эти названия имеют соответствующий суффикс, после опять поставлены в женский род окончанием. (Костр-ом-а, Моск-в(ов)-а).Переименование реки, как пути в город вполне понятно, но обратное довольно странно.(Костр-ом(ов)--->город--->Кострома-->река ведущая в город, и в итоге город=Кострома). Одной большой загадкой является перенос названий рек на населенные пункты, свойственный центральной России. Но этот феномен не может быть объяснен «славянским окультуриванием», т.к. у западных славян река - Дон, Днепр, Днестр, мужского рода, а названия населенных пунктов строго соответствуют прилагательным к существительному мужского рода. Таким образом, этимология топонимов в данном случае очень «эндемична», что является прямым указанием на отсутствие оккупации.
Все суффиксы мерянских топонимов выводяться из русского языка, хотя правильнее скорее обратное, русские словообразующие части связаны с топонимами Меря.
Язык племени Меря имеет древние корни, более индоевропейские, но чем-то связанные с тюркскими языками. Это дает основания полагать, что ностратическая гипотеза имеет под собой серьезные основания.
Что позволило культуре Меря сохранить столь древние корни? Ответ на этот вопрос не представляет великой сложности. Данный народ был «спрятан» в лесах, на берегах озер и малых рек впадающих в гигантский водный, торговый путь. Да великая степь не позволяла сохранятся одному народу в изоляции. Ариев теснили тюрки, всё перемешивалось вновь, после какого-то древнего разделения.
Существует мнение, что тюркские топонимы в центральной России носят в себе корни Меря, и тогда становится совсем очевидным факт отсутствия татаро-монгольского ига. Этой теме будет посвящено отдельное расследование.
Основываясь на проведенном расследовании. Можно сделать вывод о том, что цивилизация племен Меря, Мурома, Мещера, имеющие индоевропейские корни не просто внесли некоторый вклад в формирование русской национальности и русского языка, а участвовали в этом процессе наравне со славянами. Не только генетически жители центральной Руси в большей части и всей России в несколько меньшей, связаны с этими народами, но и культура, быт и многое другое, скорее всего, является непосредственным развитием одной цивилизации индоевропейских племен. Как и любая культура, эта развивалась под влиянием соседей, впитывая в себя как хорошие так и не очень, но прогрессивные, на данном этапе, аспекты.
